Авиация России в первой мировой и гражданской войнах Авиация СССР межвоенного периода
Гренадерский корпусной авиационный отряд (Гр. КАО) РИВВФ
Grenadier corps aviation squadron of Russian Imperial airforce
Авиация России в первой мировой и гражданской войнах Авиация СССР межвоенного периода
|
Боевое донесение военлета Каминского: В течение двух дней, предшествовавших вылету, я следил в бинокль за поднимавшимся в м. Нов. Барановичи аэростатом. Выяснил, что он поднимается около 12 часов и опускается около 3 часов, а затем через 30–40 минут снова поднимается. В день, мною выбранный для атаки, я подготовил самолет «Ньюпор», вооруженный 6 ракетами Ле-Приера по три на каждую стойку. Проверил действие ракет на земле по мишени. Необходимо было, чтобы они с двух сторон шли бы под таким углом, чтобы на расстоянии 100 метров сходились на мишени. По инструкции полагалось ставить по 4 ракеты на стойку, но боясь, что это будет слишком большой перегрузкой для самолета, я снял с каждой стойки по одной нижней трубе для ракеты и оставил 6. Пулемет Люиса с установкой был тоже снят. Самолет брал высоту очень хорошо, только поворачивал хуже. Поставлен был двойной контакт для включения сперва на 4 ракеты — по 2 с каждой стороны, а затем на случай промаха, на оставшиеся две. Набрав высоту над аэродромом 3000 метров, я направился на малом газу на Нов. Барановичи. Такую сравнительно большую высоту взял я умышленно, в расчете, что немцы, не ожидая появления самолета в 16 часов дня и не слыша звука мотора, прозевают мой самолет. Так и случилось на самом деле. Я дошел до цели, не будучи обстрелян артиллерией. Очутившись в выгодном положении, т.е. между солнцем и висевшим аэростатом, и рассчитав, что отсюда, планируя под очень большим углом, я подойду к аэростату со стороны, с которой меньше всего могло ожидаться нападение, т.е. со стороны германского тыла, выключил мотор и круто пошел вниз, почти пикируя. Аэростат стал быстро приближаться и расти и висел ко мне боком, т.е. в том положении, в котором надлежит проводить атаку, представляя наибольшую площадь под удар. Еще издали я стал ловить прицел. Приблизившись на дистанцию 50–60 метров сверху и наведя свой прицел на отличительный знак в виде мальтийского черного креста на белом фоне в кругу, я левой рукой включил контакт и 4 ракеты с шипением и дымом пошли вперед. Моментально же в двух местах в центре аэростата, чуть выше мальтийского креста, показался огонь. Резко взяв ручку на себя, я прошел уже над горевшим аэростатом метров на 14–15 прямо по направлению на свои позиции. Обернувшись, стал смотреть, как сначала сильное пламя охватило верх аэростата, затем он окутался черным дымом и, весь в дыму, стал медленно падать. Из гондолы никто не прыгал на парашюте. В это же время мотор не заработал ввиду того, что я не закрыл бензин, а выключил контакт, чтобы идти с мотором на аэростат, если не рассчитаю. Посмотрел на альтиметр: высота 900 метров, закрыл бензин и стал под очень маленьким углом планировать: вижу, что не дойду до своих окопов. В это время пулеметы открыли огонь по мне. Затем мотор сразу взял на высоте 700 метров; я открыл бензин и, набирая высоту, стал уходить, делая зигзаги. Перешел позицию на 1000 метров. Над германскими окопами выключил на момент мотор и слышал кругом сильную стрельбу, очевидно из пулеметов и винтовок. Сзади же меня рвались запоздавшие снаряды: огонь был сильный, но видно было, что артиллерия горячилась и плохо меняла прицел. Аэростат же был уже на земле, и видно было на месте, где он упал, как поднимался столб черного дыма. Вернулся домой без пробоин. Военный летчик Каминский. |
